|
Алексей Прасолов
1930 – 1972
Прасолов Алексей Тимофеевич – русский поэт, родился в с. Ивановка Кантемировского района Воронежской области. Отец, крестьянин, рано покинул семью, затем погиб на фронте. Во время Отечественной войны Прасолов оказался в оккупации (об этом его повесть «Жестокие глаголы» (1970)). В 1951 окончил Россошанское педагогическое училище. Работал в школе, в газетах. Печатался с 1953 г. Был осужден по уголовному делу и в 1961-64 гг. отбывал срок: работал на рудниках и стройках. Там и написал первые самобытные стихи, на которые обратила внимание критик И. Ростовцева. В 1964 г. после встречи с А.Т. Твардовским в «Новом мире» была напечатана подборка из десяти стихотворений на тот момент малоизвестного воронежского поэта. Затем его стихи публиковались в альманахах, коллективных сборниках, журналах «Подъём», «Дон», «Юность», «Сибирские огни» и других. Автор книг стихов «День и ночь» (1966), «Лирика» (1966), «Земля и зенит» (1968), «Во имя твое» (1971).
«Классическая лира»
Цикл передач
1.
«Классическая лира»
Цикл передач
СТИХИ
НА РАССВЕТЕ Снегирей орешник взвешивал На концах ветвей. Мальчик шёл по снегу свежему Мимо снегирей. Не весёлой, не угрюмою, А какой невесть, Вдруг застигнут был он думою И напрягся весь. Встал средь леса ранним путником – Набок голова – и по первоснежью прутиком Стал чертить слова: «Этот снег не белый – розовый, Он от снегиря. На рассвете из Берёзова Проходил здесь я...» И печатно имя выставил Прутиком внизу, И не слышал, как высвистывал Некий дух в лесу. Снегирей смахнув с орешника, В жажде буйных дел, Дух над мальчиком – Над грешником – Зычно загудел: – А зачем ты пишешь по лесу Имя на снегу? Иль добрался здесь до полюса? Иль прошёл тайгу? Снег ему не белый – розовый... Погляди сперва! И под валенками россыпью – Первые слова. Но едва спиной широкою Повернулся дух, Мальчик вслед ему сорокою Прострочил их вслух. Первый стих, сливая в голосе Дерзость, боль и смех, Покатился: эхом – по лесу И слезами – в снег. 1970
ПЛАЧ О ПОЭТЕ
Александр НЕСТРУГИН Нынче он стоит там, на высоком холме, рядом с известными, знаменитыми. Но когда я вновь пытаюсь разглядеть его силуэт на фоне вечереющего простора русской литературы, то замечаю, что стоит он по-прежнему в стороне от других, особняком. Так жил, таким решил остаться и в посмертной славе. Прасолов… Алексей Прасолов… При жизни славы у него не было. Я даже думаю, а была ли у него известность – настоящая, твёрдая, позволяющая идти вперёд с высоко поднятой головой? Мне найдётся кому возразить: а год 1964-й? Да, верно. Публикация в «Новом мире», одном из лучших (или лучшем?) журналов того времени. Подборка для безвестного провинциала просто огромная – десять стихотворений. Сам Твардовский благословил. Не заметить нельзя. Заметили. Но… Вот как пишет об этом В.В. Кожинов в предисловии к вышедшей в 1978 году книге «Стихотворения»: «Четырнадцать лет назад меня не только заинтересовало, но и несколько даже удивило появление в «Новом мире» большой подборки стихотворений неведомого воронежского поэта… Было ясно, что стихи написаны по-настоящему значительным, глубоко мыслящим и сильно чувствующим человеком. И всё же не могу не признаться, что не понял тогда главного: в литературу пришёл подлинный поэт».
СУДЬБА АЛЕКСЕЯ ПРАСОЛОВА
Вадим КОЖИНОВ Пять лет назад (Напомним: статья В. Кожинова была опубликована в 1983 году. – Прим. Сторожки) впервые был издан сборник стихотворений Алексея Прасолова, достаточно полно представивший творчество этого замечательного поэта. В то время Алексей Прасолов не имел сколько-нибудь широкого и прочного признания – даже в литературной среде. Ныне же имя его звучит весомо и призывно, оно почти неизбежно возникает в любом серьёзном разговоре о русской поэзии последних десятилетий. Очень характерно, что о творчестве Алексея Прасолова с глубоким интересом говорят критики младшего поколения, – критики, по – настоящему вступившие в литературу уже после смерти поэта. Это как раз и свидетельствует со всей очевидностью о подлинной современной жизни прасоловской поэзии. Вместе с тем не могу не сказать о том, что критики, пришедшие «после Прасолова», не всегда верно осмысляют творческую волю и путь поэта, и будет вполне уместно ввести в эту статью элементы полемики. Но сначала – о некоторых моментах литературной судьбы Алексея Прасолова. Известный воронежский литературовед и критик А.М. Абрамов в 1966-1967 годах записал несколько своих бесед с Алексеем Прасоловым. Поэт, в частности, рассказывал ему (3 января 1966 года), как незадолго до того в одном московском издательстве ему решительно заявили, что в поэзии «надо стремиться идти по столбовой дороге, а не по обочине», что у него «несовременный стих» и т. п. Тогда, в середине 1960–х годов, в литературных кругах ещё преобладало убеждение, что именно «по обочине» и в отрыве от «современного стиха» идут и такие поэты, как Николай Рубцов, Владимир Соколов, Николай Тряпкин…
ОН ТОЖЕ ЗАГЛЯДЫВАЛ В БЕЗДНУ
Во времена СССР у нас была не только сильная философия, но и глубокая поэзия. Конечно, у всех сейчас на слуху поэт-классик Юрий Поликарпович Кузнецов (1941-2003), часто вспоминают Николая Михайловича Рубцова (1936-1971), а также других поэтических звёзд послевоенного СССР. Изначальное поэтическое прозрение – колодец-бездна, из тьмы которой прорывается солнце и берёт исток река Забыть (античная Лета, платоновская Потудань). Из колодца-хаоса черпают живую воду истины, в него бросают жертву и в него же бросаются. 21 марта 1979 года в бездну бросился крупнейший советский философ Эвальд Васильевич Ильенков, а ещё ранее 2 февраля 1972 года ринулся в колодец Забыть-Ничто самородный русский поэт Алексей Тимофеевич Прасолов.
|
|
|