|
Сергей Белозеров
БЕЛОЗЁРОВ Сергей Алексеевич родился 10 июня 1948 года на Дальнем Востоке, где служил в лётном полку его отец.
Через некоторое время Белозёровы переехали в Белоруссию, а затем в Тулу, которая стала настоящей родиной Сергея.
Печатался как поэт в основном в местных тульских газетах, отдельные публикации – в журналах «Сибирские огни»,
«Нева», «Огонёк». В 83-м году за журналистскую деятельность оказался в ссылке на станции Зима Иркутской губернии.
В 1989 году в Туле вышла его первая и последняя книга “Словарь далей”. Работал военкором на войне в Приднестровье,
где едва не расстался с жизнью, был контужен, получил многочисленные травмы. Умер 12 ноября 2002 года в Туле на
55-м году жизни. Посмертно стихи опубликованы в журналах «Дети Ра» (Москва), «Зинзивер» (СПб), «Сибирские огни»
(Новосибирск).
СЛОВАРЬ ДАЛЕЙ
Андрей Коровин
Сергей Белозёров по прихоти судьбы выпал из своего поэтического поколения – поколения семидесятников. Зато
общенародную долю своего поколения – поколения мальчишек, хлебнувших всех горестей послевоенной жизни, выросших
на голодном пайке, вынесших на своих плечах и оттепель, и застой, и перестройку, и страшные 90-е – разделил сполна.
Сергей Белозёров родился 10 июня 1948 года на Дальнем Востоке, где служил в лётном полку его отец. Затем отца
перевели в Белоруссию, о которой у Сергея осталось много ярких впечатлений детства, впоследствии ставших стихами.
А через некоторое время Белозёровы переехали в Тулу, которая и стала настоящей родиной Сергея. Где-нибудь в Москве
или Ленинграде в конце 60-х и 70-х годов бурлила как официальная, так и полуподпольная литературная жизнь,
кого-то преследовал КГБ, кто-то выходил на площадь и уезжал из страны, кто-то сидел в лагерях или спецпсихбольницах,
а кто-то верил в светлое завтра и коммунизм к 80-му году. А Белозёров, выросший на поэзии фронтовиков – Слуцкого,
Самойлова, сидельца Смелякова – просто писал стихи. На жизнь он зарабатывал, как тогда было принято, журналистикой.
Если бы случился в его жизни Литинститут, Союз писателей и прочие литературные институции, переводившие автора из
разряда любителей в разряд профессионалов, возможно, его судьба могла сложиться иначе. Как знать. Но не было в его
жизни ни Литинститута, ни Союза писателей.
Печатался он как поэт в основном в местных тульских газетах, и довольно скоро снискал в Туле известность в «узких
кругах», был любим студентами и вольнодумной интеллигенцией, его стихи пели под гитару и фортепиано, переписывали
от руки, они звучали в спектаклях. Ему удавались экспромты, они тут же расходились в народе. Из крупных публикаций
– «Сибирские огни» времён его армейской службы в Сибири, затем «Нева» – в 1986-м и «Огонёк» – в 90-м. С «Невой»
помог Илья Фоняков, поддержавший поэта, и написавший о нём тёплые слова в том же году в «Знамени». С «Огоньком»
вышла интересная история. В конце советской власти, которая ещё не знала, что это конец, Белозёрова решили
посадить доблестные органы госбезопасности за его острые журналистские материалы в «Комсомолке». Хотя Белозёров
никогда не был диссидентом по убеждениям, его профессиональная честность сделала его «неудобным» советской власти.
Найти повод для профессионалов в штатском не составило труда, и Белозёров оказался в 83-м году в ссылке, с запретом
заниматься профессиональной деятельностью, – на станции Зима Иркутской губернии. Да-да, той самой, где родился
мэтр официальной поэзии Евтушенко. Однажды мэтр посетил родной город, и Сергею удалось передать ему свои стихи.
Видимо, спустя много лет Евтушенко неожиданно обнаружил их в своих архивах и опубликовал в “Огоньке”. В ссылке
Белозёров официально работал кочегаром и писал под псевдонимами статьи во все местные газеты. В Сибирь вместе
с ним поехала и его беременная жена, поэт и журналист Ольга Подъёмщикова (1961 – 2000), получив за это народное
звание «последней декабристки». От этой ссылки осталась на память у Сергея и книга Анатолия Кобенкова «Послание
друзьям» (Иркутск, 1986) с дарственной надписью: «Дорогой Серёжа! Я очень надеюсь на то, что у тебя всё будет
хорошо. 9.4.86. Толя».
С перестройкой, казалось бы, всё и должно было наладиться. В конце 80-х в Туле при местной газете «Молодой
коммунар» Сергей основал творческое объединение «Мастерская», в которое сбежались наиболее талантливые
«неофициальные» литераторы области. А в 1989 году в Туле вышла его первая и последняя книга «Словарь далей»,
изуродованная, как и положено, редакционной цензурой. С прилавков она исчезла стремительно. В эпоху демократии
острое и талантливое журналистское перо Белозёрова также оказалось востребовано. Он писал статьи, которыми
зачитывались. Когда началась война в Приднестровье, Сергей по собственной инициативе поехал туда собкором
газеты «Тульские известия», несколько раз едва не расстался с жизнью, был контужен, получил сотрясение мозга,
шок, трещину теменной кости, двойной перелом ребер – это официальные диагнозы, которые потом поставили ему
врачи. С этой войны он привёз уникальную книгу репортажей, которая была опубликована, увы, только в газете.
А потом... судьба отвернулась от Белозёрова бесповоротно. В местный Союз писателей его так и не приняли.
Он подрабатывал случайными заработками, почти не писал стихов... Его лишили собственного дома, жил он у
случайных знакомых, а паспорт попросту потерял… Умер Сергей Белозёров 12 ноября 2002 года в Туле на
55-м году жизни, так и не дождавшись ни второй книги, ни хоть какого-нибудь официального признания.
Его имя будто бы пропустил в мартирологе русских поэтов нерадивый писарь.
Прекрасный поэт и яркий журналист, он так и остался известен только в «узком кругу», незамеченным той
Россией, которую он любил и о которой писал. Пусть же хоть теперь его стихи будут услышаны.
Журнал «Сибирские огни», 2009, №11
СРЕДНЕРУССКАЯ ДОРОГА
Илья Фоняков
Сначала он напомнил о себе письмом: может быть, не забыли — ещё в семидесятых, в Иркутске, на конференции
молодых авторов был у вас в семинаре некий старшина ракетных войск Белозёров Сергей — так вот, это я самый
и есть. Потом появился в моём петербургском (тогда ещё ленинградском) доме. Сказал, что живёт сейчас в Туле,
а до Ленинграда добирался через Москву, на... пригородных электричках, пересаживаясь с одной на другую. Есть,
оказывается, такой способ, очень экономичный, если проявлять при необходимости известное проворство. Уже эта
подробность говорила о моём госте, как человеке, мягко говоря, нестандартном, не вписывающемся в обычные
житейские рамки. Рассказывают, что последние свои годы он прожил вообще без паспорта, а, стало быть, и без
прописки, у каких-то сердобольных людей. Но в стихах этого «дикоросса» (воспользуемся термином, удачно
введённым в обиход поэтом Юрием Беликовым) обнаруживалась несомненная поэтическая культура, независимость
суждений. Перечисляя своих учителей, он называл не те имена (весьма достойные), которые были в то время у
всех на устах. «Самойлов, Слуцкий, Смеляков»,— таков был его список. И ещё из XVII века Симеон Полоцкий,
чью силлабику — косноязычную и упоительную — Сергей тонко имитировал. И самое, пожалуй, главное — ему,
беспаспортному, было присуще обострённое чувство гражданской ответственности. Говоря о наших петыхперепетых
бедах, он не ограничивался горестной констатацией. «Двадцатый век закончили. С чего теперь начнём?» — так
завершается одно из лучших стихотворений — о белорусской деревне Белица. Начать «с красной строки» никогда
не поздно. Сергею Белозёрову достался лишь крохотный кусочек нового века. Сейчас друзья собирают материал
для его посмертной книги. Стихи из единственного прижизненного тоненького сборника «Словарь далей»
(Тула, 1989) составят лишь малую его часть.
Литературный журнал для семейного чтения
«ДЕНЬ и НОЧЬ», 2011, №2
|
