|
 |
|
Русская поэзия | Александр Нестругин | Фото, статьи, интервью, другая информация |
|||
|
Александр Нестругин |
|||
КОЕ-ЧТО О СЕБЕ |
||
для «ЗЕМЛЯКОВ» |
Скрипниково – село степное, окраинное. Рядом, верстах в семи, другая, во многом не похожая земля, навсегда оставшаяся в русской истории: область Всевеликого Войска Донского. Впрочем, у нас называют короче – Казаки. Рядом же, но по другую руку – сёла выходцев с Украины, протяжный хохлацкий говорок. Это соседство никогда не мешало, не раздражало – напротив, влекло. Было в этой «инакости» что-то глубокое, живое, настоящее – может быть, еще не осознанное ощущение общего корня, одной судьбы.
Посредине села, вдоль русла исчезающей речушки Криуши – вербы, лозняк, буйные заросли тёрнов, Крюков сад – воля и тайна, свет лиственный и небесный.
Помню, как хотелось узнать, куда текут эти заросли и травы, эта остановившаяся вода. Прошли годы, и мне повезло, узнал: они текут в будущее. А крохотная речушка Криуша впадает в невеликую же речку Толучеевку – приток великого Дона. И там, где она впадает в Толучеевку, стоит село, районный центр Петропавловка. Сюда и привело меня течение, течение жизни: в 1976 году, после окончания юридического факультета Воронежского университета, я был направлен по распределению следователем в прокуратуру Петропавловского района и трудился в этой должности до 1981 года. Потом – адвокат, заведующий юридической консультацией. В 1987 году был избран народным судьей, с 1993 года – председатель Петропавловского районного суда. Здесь, в Петропавловке, я и живу уже тридцать три года: и счастливо, и горько, по-разному.
В 1978 году женился, и жена Вера до сих пор терпит все мои чудачества.
Есть дети, сын Роман и дочь Аня (уже взрослые). Есть внучка, Елизавета Романовна (ей скоро годик исполнится).
Есть стихи, друзья мои ночные. Как и всяких друзей, их не так уж много. Кое-кто считает, что их могло быть больше, если бы не губительная страсть – рыбалка. Я не спорю, но про себя думаю, что – вряд ли. Скорее, наоборот. Если доведется вам хоть раз побывать в наших местах, увидеть проступающие в тумане донские плесы, Суходонецкую переправу, озёра и старицы, вольные пойменные луга, то мне и объяснять ничего не придётся…
Разумеется, это не вся моя жизнь, но всю описывать и не нужно. Автобиография – это камешки, зажатые в детской ладони, их просто не может быть много.
Был делегатом 3-го Всероссийского съезда судей. Уже много лет являюсь членом Совета судей Воронежской области, членом редколлегии бюллетеня судейского сообщества Воронежской области «Общество. Закон. Правосудие». Это, так сказать, профессиональная составляющая.
Дела творческие складывались так: первая публикация – газета «Воронежский университет» (1975 год); с 1978 года неоднократно был участником областных совещаний молодых писателей, в 1986 году участвовал в работе регионального совещания молодых писателей Центрального Черноземья и Юга России.
Стихи публиковались в журналах «Молодая гвардия», «Роман-журнал 21 ВЕК», «Наш современник», «Дон», «Подъём», «Сура» и других, в «Литературной газете» и «Литературной России». В Москве и Воронеже изданы сборники стихов: «Два голоса», «Русское имя», «Свои снега», «Ещё цветет кипрей», «Лирика». Член Союза писателей России с 17 февраля 1993 года.
Лауреат премии Воронежского комсомола имени Василия Кубанева в области литературы (1988), всероссийской литературной премии «Имперская культура» имени Эдуарда Володина (2008).
К творческому портрету русского поэта Александра Нестругина
Обычно критики ищут истоки творчества в биографии. Но в данном случае она как раз не дает ответа на вопрос, откуда в нашей литературе появился большой русский поэт Александр Нестругин. Официальную биографию его можно уложить в несколько строк. Родился первого января 1954 года в селе Скрипниково Калачеевского района Воронежской области. Затерянное в степи Скрипниково редко упоминается в хрониках, так как довольно далеко отстоит даже от межрайонных коммуникаций. Детство запомнилось Саше огородом, да рано проснувшейся страстью к рыбной ловле. О пересыхающей речке своего отрочества Криуше он позже напишет: «Она – как ссадинка, как ранка, // Что вроде скоро заживет». Окончил юрфак ВГУ. Вернулся в родные места. Начинал следователем прокуратуры, работал адвокатом. С 1987 года судья, а с 1993-го и до последнего времени председатель Петропавловского районного суда, ныне упраздненного.
Маленький, сугубо сельский район. Южная окраина области. Служба, которая обязывала всегда «быть в форме», быть разборчивым в общении. Притом, что, о нем, как о справедливом и неподкупном судье, по ту сторону решетки ходят легенды, с теми, кому выносил приговор, водки не выпьешь. И даже на природе, выбирая место для рыбалки, он старается не соприкасаться с бывшими «клиентами». Зачем напоминать себе и людям о былом.
С коллегами из других ведомств у Нестругина дружбы особой тоже не вышло. Он всегда служил только Закону. Принципиальность его с одной стороны снискала большое уважение в профессиональной среде. А с другой, была препятствием для карьерного роста. Ведь и после так называемого «укрупнения малосоставных районных судов» с образованием межрайонного суда, он мог бы продолжать служить рядовым судьей. Но он привык служить только Закону, его духу и букве. Учитывать какие-либо внесудебные обстоятельства, пожелания и соображения он уже просто не смог бы. Поэтому принял непростое для себя решение – уйти на «заслуженный отдых».
С Музой он стал дружить еще в студенческие годы. Для юноши с пылкой лирической душой, с мощным внутренним темпераментом стихи стали отдушиной среди уголовных дел, протоколов и повесток.
Заметки о поэзии Александра Нестругина
Знакомство с творчеством Александра Нестругина – одно из самых душевных событий для меня в последнее время,
когда, как восклицает сам поэт: «Эти новые реалии, //Где главой всему – барыш, //Будто тесные сандалии:
//И пошёл бы, да – шалишь!» Но и когда: «Надо жить, надо жить – умирая, старея, //Заплутавшей дороги не
видя почти. //И дойти, и дойти – до небес, до сирени, //Ну а может – всего лишь до края пути…».
Вот так, и никакого вторичного, «ветхозаветного», книжного «спора личности с эпохой», никакой
словесной эквилибристики, всё без постмодернистского мусора, заполонившего книжки многочисленных
эпигонов, как «братья-китайцы» вещевые рынки страны. Во всём (или почти во всём) – чувство меры...
