ОСОБЕННОСТИ СКОПИНСКОГО ПРОМЫСЛА

Скопинские гончары освоили технологию приготовления глазури разных цветов: зелёного, коричневого, жёлтого. Во время обжига в горне крупинки глазури плавились и, стекая, образовывали потёки, за что глазурям дали название «потёчные». Применение потёчных глазурей и стало основным признаком скопинских изделий. В Скопине произошло соединение двух гончарных ремёсел – посудного и игрушечного, в результате чего сложилось производство сосудов со скульптурными украшениями.
Скопинский промысел всегда отличался широким ассортиментом изделий, буйством фантазии, исключительной смелостью пластических решений, оригинальными конструкциями сосудов, подсвечников, скульптур. Непонятным в скопинском культурном феномене было всё: происхождение необычных образов, особенности их трактовки, профессионализм, с каким простые ремесленники за короткое время смогли создать самобытную (и высокоразвитую) художественную систему. А больше всего то, что в сосудах – фигурных и даже обычных, без лепнины –,странным образом ощущалось привлекательное и удивительное «нечто». Подлинное, настоящее, что проступало даже сквозь «непричёсанность» и «ненакрахмаленность»  скопинской керамики, через чуть диковатый облик Полканов, львов, драконов, хищных птиц. Интересно и то, что среди скульптурных фигур на скопинской керамике крайне редко встречается изображение человека.
В изделиях Скопинского промысла всегда чувствуется пытливый характер мастера-экспериментатора, часто изобретавшего новые формы, способы декорирования и обжига, порой заимствуя их из других ремёсел. Особенно любимы в скопинской керамике драконы, львы, медведи, полканы, птица скопа, сказочные сирены и алконост. Привлекали они не просто умением, а силой мастерского исполнения, которая здесь была равна силе художественной выразительности. Авторами этих работ были не профессиональные художники, а простые гончары, зачастую неграмотные и неуважительно называемые в родном городе «горшкошлёпами». В фигурных сосудах с элементами скульптуры склонность скопинцев к живописно выстроенным пластическим формам нашла наиболее полное воплощение.
Скопинским мастерам удалось добиться удивительной красоты и разнообразия тонов глазурованного покрытия, которого, пожалуй, ни в одном российском гончарном центре – ни деревенском, ни городском – больше не встретишь. Помимо колористического богатства они обладают какой-то особой теплотой и благородством оттенков. Содержится ли разгадка в химическом составе и свойствах местных глин или в оттенках почти белого обожжённого черепка?
Белый фон смягчает, чуть размывает цвета, и скопинские глины  с их оттенками чуть желтоватого и розоватого могли придавать световым рефлексам теплоту и насыщенность. Они такие же захватывающие, эти существа-сосуды, как и волшебные русские сказки.
Скопинская керамика – важный момент в истории народного искусства. В ней – та суть, соль, которую несут в себе все истинные произведения народного творчества, – пространство духовности народа, его сознания, которое не отделяет себя от мира,– та энергия устремлённости в «дальние дали», которая вдруг проявляет себя в мире внешнем, материальном. Вероятно, это и находит выражение в некоторой динамике, экспрессии, присущей скопинским творениям, в большей их деталировке, индивидуализации.
Птицы внимательно, загадочно смотрят «гончарными» глазами, а Полкан – лесное, наделённое большой силой существо, как будто остановился в растерянности, выскочив из своего сказочного леса.  Здесь, в скопинском искусстве, эти два мира существуют в согласии, не разрушая друг друга, формируя гармоничное пространство и «хватая» нас за душу.