* * *
лучше б ты там осталась,
в тёплом барачном детстве.
суп из пакета, гречка
выданная собесом.
помнится, вышивала,
было красиво, честно –
алое на небесном,
алое на небесном.
верно, что света много.
вот и пока ты плачешь
сын твой мизинцем трогает
маленький одуванчик.
разве ты их не любишь?
разве тебе здесь плохо?
алое на небесном
сердце твое, дурёха.
* * *
отец возвращается с калымалетит апрельским голосом над чулымом
ленка-а-а
и деньги
вернее их остатки
на
отдашь мамке
а ты куда
да я щас
куда ты
да я щас
только отдам топор
и стоишь и смотришь ему в спину
до сих пор
Из цикла «В ПОЕЗДЕ»
1
И травы, и провода, что имеют право
сбегаться и разбегаться, и доконать,
и вся эта Родина, падающая из окна,
болотная и берёзовая, дрожжевая,
корнями хрустящая, тонкая и живая,
прозрачная, свежая, прячущая зверьё, –
всё это моё, до скрипа зубов –
моё.
2
Мужик пинал велосипед
на станции в Перми.
Простой мужик, под сорок лет,
и женщины с детьми
шептались: «Вот, управы нет,
забрали бы в отдел».
Мужик пинал велосипед,
а он во мне звенел.
* * *
Какая-то лапша.
Ещё на что хватило.
Нога скользнёт, но устоишь как будто бы.
Живи, где не упал,
Где тело спохватилось
И машет растопырено продуктами.