* * *
Уж не испить мне из того колодца,
Под небом тем, на том краю села.
И всё-таки я жду: она вернётся –
Та девочка, которой я была.
Босой ногой по камешкам ступая,
Отчёркивая пятками года,
Она мне скажет тихо: «Ты – другая,
И я тобой не буду никогда».
И прочь пойдёт в неспешном разговоре.
Куда же ты? Там брода не сыскать.
Где был ручей, давно уж плещет море.
Она ответит: «Я – могу летать».
* * *
Отпусти его, вечность,
Погулять по росе.
Там солдаты уходят,
А вернутся не все.
Он ещё в плясовую,
Всё бочком да шажком.
Отпусти его, вечность,
Погулять босиком.
Там, где небо над горкою
Пахнет свежей травой,
Отпусти его, горькая,
Вновь испить ключевой.
Отпусти его, чёрная.
К тополям молодым,
Где ещё та девчонка
Не гуляет с другим.
Где не пламя грохочет,
Где не враг на горе –
Мать у печки хлопочет,
Тишина на дворе.
* * *
Прощальная птица над пажитью кружит,
Уснувшая лодка видна.
Ознобом подёрнута в шёлковых лужах
Пугающая глубина.
В бузиновых дебрях, в ракитовых глянцах
Блуждает рассеянный взгляд.
Холодным, чужим, нездоровым румянцем
Осенние травы горят.
За что же люблю эти грустные дали
И снежной крупы канитель,
Лесные уюты, степные печали,
Ведических снов колыбель?
За то, что по избам, по древним откосам,
По устьям застенчивых лет
Всё сыплется с неба загадочный, острый,
Дрожащий, мерцающий свет.