* * *
Слова не мучу, не калечу
Затем, что с детских лет знаком
С естественным теченьем речи,
С нормальным русским языком.
-
Татарским тернием увита
Лесная азбука славян;
И всё же буквы алфавита
Верны отеческим словам.
-
И в речи письменной, и устной
Народа, рода и семьи
Встаёт с тоскою безыскусной
История родной земли.
-
Как воины в разгаре битвы,
Идут на штурм, за рядом ряд,
Слова для клятвы, для молитвы
И те, что ночью говорят.
-
Слова же существа живые:
Их нужно миловать, беречь,
Чтобы звучала, как впервые,
Славянская святая речь.
Военный парад 7 ноября 1941 года.
Москва. Красная площадь
-
Взрывая снег метельный, с ладонью у виска,
Будённый и Артемьев объехали войска.
Немеркнущая слава святых-сороковых!
Метели белый саван укутывает их…
-
Продрогшие вороны.
Морозная Москва.
Наркома обороны
Суровые слова.
-
С трибуны Мавзолея: не человек – кремень!
(А гроб, где мёртвый Ленин, был вывезен в Тюмень).
Апостольский характер! Подвигнется народ –
Неисчислимы рати Россия соберёт.
-
Бьют восемь раз куранты. Пурга. Штыки горят.
Кремлёвские курсанты идут – за рядом ряд;
Морские пехотинцы – как усмирённый гром:
Бушлаты, бескозырки, ботинки – флотский хром.
-
Сто двадцать раз в минуту печатают шаги
Единственным маршрутом – на фронт! – строевики.
А конницы! Тачанки (Доватор и Белов…)!
Грохочущие танки – солярка, рты стволов…
-
Решительные лица,
Запретная тоска.
Столица ты, столица,
Царь-град ты наш – Москва!
* * *
1
Земля сгорела. Мёртвые восстали.
Оделись в плоть скелеты-черепа.
Вся многомиллиардная толпа
Осенена незримыми крестами.
-
Погасло солнце. Звёзды умирают.
Свернулся в свиток чёрный небосвод.
На свой неисчисляемый приплод
Адам и Ева с ужасом взирают.
-
Кто где лежал – там и восстановился;
Собрался пепел, снова телом стал.
И всё прозрачно стало, как кристалл;
А кто не умер – тот преобразился.
-
Нездешний свет, не создавая тени,
Заполнил всё. Растаял потолок.
Разверзся пол и растворились стены...
Вселенная уходит из-под ног.
2
Пропало всё – кумирни и святыни,
И хлеб, и золотой соблазн монет...
Настало настоящее. Отныне
Ни прошлого, ни будущего – нет.
-
И вечность, не имеющая смысла
Земного – поглотила, пожрала
Утробой ненасытного жерла
Все формулы, законы, сроки, числа...
И смерть, убийца жизни, умерла.
3
Тоскует Каин. Бессловесен Авель.
Все замерло: надежда, радость, страх...
И Божий лик в расплавленных сердцах
Отображён в неизречённой славе.
ИГРАЕТ МАМА НА ГАРМОНИ
-
Крестьянина и гегемона
К труду приученная дочь,
Играет мама на гармони,
А за окном – луна и ночь.
Играет мама на гармони,
Ведёт низы, берёт верха...
Словно резиновые волны,
Растягиваются меха.
И выплывают из гармони
Амбары, мельница, река;
Бегут встревоженные кони,
Махая гривами, в луга...
Желаю вслушаться, вглядеться
Я в звуков басовитый рой...
Вон Богородица с Младенцем
Твоей заслушалась игрой!
У сына сердце замирает,
Заплакать, кажется, готов!
Она играет всё, играет...
А маме семьдесят годов.
Мы северяне, мы живучи,
Мы вологжане, наконец!
Неволей тяжкою замучен,
Лежит в сырой земле отец.
Сгорела мельница, а кони
Все ускакали в конский рай.
Играет мама на гармони...
Играй, пожалуйста, играй!
* * *
На колоннах из лунного света
Возвышается храм облаков –
Обиталище вольного ветра,
Современника всех языков.
Третий лишний любви и злодейства
Наблюдал, как небесный матрос,
Всхлипы старости, возгласы детства
Возле вечного озера слёз.
И, швыряя горящие копья,
Многотонные волны вздымал,
Дождевою спрессованной дробью
Разбивал стекловидный овал.
Хоронясь в пышных кронах, на крышах
Хижин царских, дворцов-шалашей,
Сколько видел всего! Сколько слышал
Миллионами чутких ушей!
Я люблю, когда в небе холодном,
Уплывающем вдаль по утрам,
На дымящихся лунных колоннах
Воздвигается облачный храм.
Я спокойно курю сигарету.
В мире тихо, Деревья в зиме.
Только ветер – он всё-таки ветер...
Ветер! Что у него на уме?