* * *
Ещё дымок над крышей вьётся
И переходит в облака –
А дом отцовский продаётся,
Как говорится, с молотка.
Ещё стоит цветок герани
На подоконникё моём,
Тропинка узкая до бани
Ещё не тронута быльём.
Ещё ночные бродят сказки,
И ветер стонет, как живой,
И без утайки, без опаски
За печкой плачет домовой.
Трещат сосновые поленья,
Горчит смолёвый чад и тлен,
И все четыре поколенья
Глядят потерянно со стен.
И старики глядят, и дети
С поблекших снимков… И меня
Никто на целом белом свете
Не встретит больше у плетня.
* * *
Обо всём, что так легко давалось,
Обо всём, что быстро забывалось,
Вспомнилось осеннею порой –
Будто гуси-лебеди с испугом
Прокричали над потусклым лугом,
Над землёй, прозябшей и сырой.
Обо всём, что встретилось случайно
И потом, казалось, беспечально
И навечно в прошлое ушло, –
Этой ночью в тишине небесной
Между звёздной и земною бездной
Пело лебединое крыло...
Странник
-
В недалеком, казалось, былом
Встретил странника я за селом.
С топором и пилою двуручной,
Со своею махрой неразлучной
Он едва ли не месяц подряд
Набивался ко мне на подряд.
Сговорились к весне наконец-то,
Показистее выбрали место,
И среди сосняка и рябин
Он не дом, а хоромы срубил.
Посидел, покурил на порожке,
Пошептал что-то на ухо кошке,
Кинул гузку куриную псу,
Поклонился и скрылся в лесу.
С той поры я не знаю покоя.
В этом доме творится такое!
Скрипнет в полночь простуженно дверь:
– Здесь дорога проходит на Тверь?
Кто остался в живых? Отзовитесь!
Мы спешим.
– А куда? – говорю.
Отвечает израненный витязь:
– На вечернюю держим зарю,
Порубежье обходим дозором,
Не грозит ли тевтонец разором.
Снова за полночь хлопает дверь:
– Здесь дорога проходит на Тверь?
Здесь мусью промышляет разором?
Третий месяц пожары тушу.
Это волчий язык мародёра
Примерзает к Большому ковшу.
– Что с Москвою? – спрошу у гусара
И закашляюсь в дыме густом.
– Мы на зарево держим пожара.
Остальное узнаешь потом.
Чуть не с петель срывается дверь:
– Здесь дорога проходит на Тверь?
На танкиста бывалого глядя,
Я знакомый увижу кураж.
– Что ты смотришь так пристально, дядя?
– Ничего, поблазнилось, племяш.
Но не вы ли к местам порубежным
Накануне и позавчера
Поспешали, по комнатам смежным
Просвистав, как сквозные ветра:
«Ты завейся, труба золотая», –
И метель завивалась в кольцо?
– Это притча иль сказка пустая?
– Нет, до боли знакомо лицо:
И глаза голубые, и шрамик,
Еле видный над верхней губой...
Дверь скрипит. Появляется странник:
– Что, доволен, хозяин, избой?
А глаза-то, глаза! С небесами,
Не иначе, в глубоком родстве.
Только шрам не видать под усами,
Как дорогу в траве-мураве.
* * *
Только перепел свищет о лете,
Только ветер колышет траву.
Обо всём забывая на свете,
Я гляжу и гляжу в синеву.
Ничего я для неба не значу,
Потому что на вешнем лугу
Я, как в детстве, уже не заплачу.
Не смогу.
ПОЗДНО
-
Август осыпался звёздно,
Зори – в багряном огне.
Поздно досматривать, поздно,
Встречи былые во сне.
-
Встретим улыбчивым словом
Первый предзимний рассвет.
Прошлое кажется новым,
Нового в будущем нет.
-
Дорого только мгновенье,
Только любовь на двоих.
Ты отогрей вдохновенье
В тёплых ладонях своих.
-
Веки с трудом поднимаю,
Слёзы текут из очей.
Как я тебя понимаю,
Ангел бессонных ночей.
-
Полночью я просыпаюсь
С чувством неясной вины.
Каюсь, любимая, каюсь!
Поздно досматривать сны!
-
Эта лихая погода
С первой снежинкой в горсти
Нам не подскажет исхода,
Нам не подскажет пути.
-
Вырваться надо на волю,
Надо дойти до конца
Нам по бескрайнему полю
До золотого крыльца.
-
В темени невыносимой
Мы спасены от беды
Светом звезды негасимой,
Светом падучей звезды.
КАК НЫНЧЕ НОЧЬ СВЕТЛА
-
На нашем берегу костров не разжигают.
На нашем берегу такая тишина!
Но пахнет по ночам осиновою гарью
И даже ваша музыка слышна.
-
Донёсся звонкий смех. И зримо, и весомо
Ударилась волна о ледяной причал.
На вашем берегу играют Мендельсона...
Как нынче ночь светла! Как слышно по ночам!
-
Осенние дожди давно отморосили.
Деревья, и дома, и дальний плёс в снегу.
Красиво ты живёшь. Живи еще красивей!
На противоположном берегу.
* * *
Словно ушла от погони,
Словно спасенье нашла –
Так и упала в ладони,
Страхом своим обожгла.
-
Птица моя голубая,
Полно чураться чудес –
Это тебя, погибая,
Вымолил я у небес.
-
Или чужую сквозь слёзы
Не увидала слезу?
Хочешь, на вольные плёсы
Нынче тебя отнесу?
-
Вербы к земле пригибая,
Ветер свистит у плетня.
Птица моя голубая,
Не улетай от меня.
* * *
Не ради нас – грядущей жизни ради
Напишут дети в синие тетради,
В усердии дыханье затая,
Они напишут: «Родина моя».
И суть не в том, кто выведет ровнее,
А чтобы слов тех не было роднее.
СИРЕНЕВЫЙ ДЕНЬ
-
Во времени не раннем и не позднем,
Когда звенит апрельский небосвод,
Идёт отец, идет зелёным полднем,
Сиреневые саженцы несёт.
-
Мы деревца под окнами посадим,
Притопчем землю, бережно польём
И рядом на завалинке присядем,
Задумаемся каждый о своём.
-
– Что, – прогудит, – славяне, загрустили? –
В словах привычных плещется задор.
– Там человека в космос запустили! –
Кричит сосед и лезет на забор.
-
Его сынишка плачет от обиды:
Ликует вся весенняя земля,
Но даже с крыши не видать орбиты
Гагаринского в небе корабля.
-
Пусть всё, как было, так и остаётся:
Кричит сосед, звенит апрельский день,
Мальчишка плачет, мой отец смеётся,
Под солнцем приживается сирень!
* * *
И потянулись стаями
Над долом журавли,
И с криками растаяли
В темнеющей дали:
За росстанью, за озимью,
За речкою иной…
А я, как лист, что осенью
Примёрз к земле родной.
ОПАРЫШ
Изворотливый опарыш,
Полоумный гомофоб,
Ров могильный роет Ярош,
Украине ладит гроб.
Он выводит из подполья
Новоявленных крысят:
Зубы – сабли, зубы – колья,
Сопли гроздьями висят!
Он Россию кроет матом,
Страстно любит керосин,
Разгрызает мирный атом
Силой в сотни Хиросим.
«Не грызи орехи эти! –
Стон идёт из-под земли. –
Сгинут собственные дети!» –
«Ни хрена! Зато на свете
Передохнут москали!»
Фантастичные моменты
Дарит 21-й век:
У соседей в президенты
Рвётся недочеловек!
28.03.14
* * *
Тишина у берега,
Лодки на мели.
Ночью вьюги белые
Берег замели.
Всё под снегом спрятали,
Но за кромкой льда –
Бакены неснятые,
Стылая вода.
* * *
Этой ночью над равниной
Дух земли струился пряный.
И, преданьями хранимый,
Брёл с востока конь багряный.
И зануздан, и осёдлан,
Но без всадника и цели
Проходил по тихим сёлам,
И подковы не звенели.
А под утро дождик капал,
Мать печалилась о сыне,
На поляне заяц плакал
Да шептались две осины.