* * *

Ты мерещилась мне

в голубом оперении солнца,

в потемневших сугробах,

в мерцании долгих огней.

Оправдание ночи,

венок бесконечных бессонниц,

ты сегодня опять

на рассвете мерещишься мне.

Были сосны черны,

были корни бугристы и цепки.

Канул камешек слова

в забытую Богом реку,

и светилось насквозь

деревянное кружево церкви

на остуженном ветром

онежском крутом берегу.

Я тебя, как шаман,

вызывал из немыслимой дали,

из огня, из тумана,

из света и снега любви.

Над бескрылым пространством

бескровные губы взлетали

и всплывали, как рыбы,

покатые плечи твои.

Дай приблизиться мне

к пониманию прочности мира,

к утверждению жизни

во всех проявленьях её,

дай понять на прощанье

значение шёпота: «Милый»,

дай принять за реальность

хотя бы виденье твоё.

Дай понять красоту

из волны и откосов песчаных,

из рассвета и ночи

и долготерпенья травы,

дай увидеть зелёную

зябкую поросль печали

на оттаявшей вырубке

нашей далекой любви!