* * *

Сгорают звёзды, люди, царства…

Испепеляющий конец! –

И нет на свете государства,

В котором умер мой отец.

И словно он в сороковые

И не выигрывал войну –

Так быстро справили живые

Себе отдельную страну.

И словно не было державы,

Свалившей гордого врага.

И там, где город русской славы,

Теперь чужие берега.

И там, где время сохранило

Могилы русских казаков,

Теперь степная правит сила

Чужих очей, чужих подков.

И там теперь чужие страны,

Где гибли русские полки,

А горстку русских ветеранов

Добьют латышские стрелки…

* * *

На Покров пойду я к маме,

Всё ей расскажу.

Рядом с поздними цветами

Тихо посижу.

Даль увижу без предела,

Давней ласки свет…

Вся рябина облетела,

Даже ягод нет.

    * * *

Пока вальяжная Европа

Частушки русской не споёт –

Она Россию не поймёт.

* * *

В эпоху смут и революций

Селиться лучше вдалеке,

От этих смут и революций

Соорудить домишко куцый

В забытом Богом уголке.

Поверь, другого места нету

Спастись от глупого декрету.

-

Пока дурной декрет дойдёт

В страну избушки и колодца,

Глядишь, а то уже пройдёт,

Что революцией зовётся.

 * * *

Жизнь течёт, какая-никакая.

Дождь течёт, осенний, под откос.

Вот и я уже не понимаю:

Что природу тронуло до слёз.

Есть в душе огни и переливы.

Есть в душе вопросы и мечты.

Я умру спокойным и счастливым,

Но такой не будет красоты,

Чтоб душа болела и болела,

Сладко-сладко, словно по весне,

Чтоб надежда билась, но горела,

Как огонь в единственном окне.

    * * *

Нет стихов хороших.

Нет стихов плохих.

Есть в деревне лошадь.

Лошадь – это стих.

СТАНЦИЯ ОЗЕРКИ

-

Как печально, что есть на свете

Где-то станция Озерки,

Где по осени воет ветер

И озёра полны тоски.

Осень. Дождь. Шелестит осока.

Мы не в силах себя сберечь!

Это горестно и жестоко.

Ну и пусть. Не об этом речь.

-

Мы легко по земле ходили,

Где так быстро идут года.

Мы буянили, мы любили.

Нам казалось, что навсегда

Эти сосны, поляны эти,

Электрички смешной гудки…

Но давно уже нет на свете

Нашей станции Озерки.

* * *