Ноябрь

-

Могучих трав сухие стебли,

Остатки листьев на кустах…

В осеннем бунинском Подстепье,

От дома в пятистах верстах –

Всё та же грязь.

Во всяком разе

И здесь откроется сполна,

Что станция большая – Грязи –

Недаром так наречена.

Висят цветастые плакаты,

Стоят рекламные щиты,

И кандидаты в депутаты

Свистят на фоне нищеты,

Но средь обмана и бедлама

Всегда есть проблеск чистоты:

Глаза ребёнка, купол храма,

Надежда, что приедешь ты…

Поворот головы

Не похожи на своих отцов сыны,

которые нынче дерутся. А поворот

головы тот же.

                             Генерал Панфилов

Комдив легендарный, 

                                  вы снова сегодня правы!

На младших панфиловцев глянешь –

                                                         и скажешь, итожа:

Всё тот же у этих ребят

                                      поворот головы

И гордое чувство за роту,

                                          за Родину – тоже!

Команда «Равняйсь!»

                                 призывает направо взглянуть

И твёрже почувствовать

                                       локоть стоящего рядом,

Увидеть не третьего грудь,

                                            а великий наш путь,

Где Брест, Дубосеково,

                                      Бородино и Непрядва.

Он с честью осилен –

                                  от стен осаждённой Москвы

До вражеских станов,

                                  до чёрных поверженных стягов.

Россия, красив у тебя

                                   поворот головы 

И так величав,

                       что пугает новейших варягов.

И меч, и палаш, и винтовку 

                                           сменил автомат.

Но гордость за предков

                                      и слава оружия – с нами.

И вскинутся головы,

                                 лишь отчеканит комбат:

«Равненье на знамя!»

Русские летописи 

-

Лишь о самом главном и высоком

Повествуют летописи нам:

Князь под стягом пал в бою жестоком,

В стольном граде освятили храм.

Братья князя разочлись с врагами –

Божье пособленье снизошло...

А в конце приписка вдруг:

                                          с сена́ми

В это лето было тяжело.

 * * *

На земле преподобного Сергия

Пролетит паутина осенняя,

Скоро – темень, Покров, холода.

Над землёй преподобного Сергия

Путеводная всходит звезда.

Вслед святому глядит Одигитрия,

А игумен уходит во мглу,

Чтоб московского князя Димитрия

Укрепить и возвысить Москву.

Будет Дон и мамаева конница,

Станет князь победивший Донским,

И удельные княжества кончатся,

Чтобы стать государством одним.

Оказалось, заглавное надо-то:

Общей верой сердца спасены,

Чтоб не кончилась вечная пахота

На немереном поле страны.

Если убрано всё, что посеяно,

То опять снизойдёт благодать.

Над землёй преподобного Сергия

Будет русское солнце сиять.

Солнце Тихого Дона

-

Да, свободу простор наш вместит,

Но в него не вмещается воля…

Над заснеженной ширью висит

Солнце Дикого поля.

-

Опускается за окоём

Солнце русича, скифа, сармата.

Мы просторные песни поём –

Не куплеты Арбата.

-

Под метелью остался седым,

Но не сдался казацкий татарник,

Только зайцев петляют следы

И сбегают в кустарник.

-

Коль беспамятен, ты – одинок,

Хоть простором степным напитался.

От почти заметённых дорог

Только абрис остался.

-

Но страницы судьбы шелестят

От станицы Лихой до Глубокой.

Сколько драм их скрижали вместят,

Сколько правды жестокой!

-

Вороньё раскричалось навзрыд,

Но не громче небесного звона.

Над распахнутой ширью царит

Солнце Тихого Дона.

Страна, отражённая в песне

Памяти Александра Аверкина

…И снова душа не на месте,

Когда понимаешь сполна:

Страна, отражённая в песне

Народной, –

                   другая страна.

-

В ней больше детишек голубят,

В ней чистые взгляды – синей.

В ней пьют и гуляют, но любят

Всего горячей и сильней.

-

Та песня, что славит довольство,

И та, что всплывает в беде, –

Различны.

Такое их свойство,

Но так, как в России, – нигде.

-

Ты слышал глубинные вести

И тем не давал победить

Страну, отражённую в песне,

Какой ей завещано быть.

Непрядва

Она течёт, моя Непрядва,

Как шесть веков назад текла.

                 Николай Старшинов

1

Лист берёзовый, лёгкий, как пепел,

Колыхаясь, летит надо мной.

Вот и август, безветрен и светел,

Отгорел над родной стороной.

-

Дни потянутся серою пряжей,

Но пока на сосновом мысу,

Там, где Воря сливается с Пажей,

Я стою в освещённом лесу.

-

Берега за сутоком пологи.

Вот он, брод, и тропа над рекой.

Не по этой ли торной дороге

Ехал к Сергию Дмитрий Донской?

-

Укрепиться в изъявленной воле,

Чтоб с глухого лесного пути

Выйти в чистое ратное поле

И к победе полки привести.

-

Приближенье вечернего часа.

Шесть столетий в вершинах гудят,

И глазами призывного Спаса

Потемневшие чащи глядят…

2

Покачнулась звезда на степном небосклоне,

Захлебнулся набат, разбудив города.

Стремя в стремя неслись низкорослые кони,

По открытой земле растекалась орда.

-

Долго во поле чистом с ней не было слада,

Не склоняла орда чёрно-жёлтых знамён.

Ведь недаром в рядах головного отряда

Были воины всех покорённых племён.

-

Чтоб сливались в безудержном первом напоре

Неизбывная горечь проигранных сеч,

Униженье мужчины и родины горе,

Той, которую пленник не смог уберечь.

-

И в далёких походах, до самой Непрядвы,

С диким криком летящие в полный опор,

Подминали врага головные отряды,

Чтобы с ним разделить пережитый позор.

-

Но не дрогнули те, что рекою, как плетью,

Отсекли все пути отступленья во мгле,

Чтобы встретиться утром с победой иль смертью

На своей,

На единственной –

Русской земле!

  3

Каждый раз, услышав гром салюта,

Думаю под россыпью огней:

Нету Дня пехоты почему-то

Среди самых разных славных дней.

-

Подвиги её не позабыты.

Это верно. Хоть кого спроси –

Стало утро Куликовской битвы

Первым Днём пехоты на Руси.

-

Пусть перед лицом орды и смерти

Князь с дружиной были на коне,

Но сдержали первый натиск смерды –

Пешие!

            И на любой войне

Ими начинались переходы,

Ими занимались города.

-

День Победы – вечный День пехоты.

Согласитесь, прочие рода:

Смолкли пушки, остывали танки,

Но когда боец среди руин

Закурил, перемотал портянки,

Стало ясно – точка!

Взят Берлин.

Монастырское рождество

-

                     Марине Нестеровой

-

Под Рождество,

Когда горит румянец

И весело поскрипывает снег,

В тишайший город Малоярославец

Мятущийся приехал человек,

И оттепель сменилась хрустом наста...

Когда сгустилась неба синева,

В молитве Симеона Метафраста

Я прочитал спокойные слова:

-

«Бог кающихся,

Будь вовек хвалимым,

И согрешающих – прославлен Спас».

А колокол уже звонил к молитвам,

И блики отразил иконостас:

От праздничных свечей,

От светлых взглядов,

Рождественских псалмов, бросавших в жар.

И не было ни пестроты нарядов,

Ни племенных отличий прихожан –

-

Всё меркло

Пред звездою Вифлеемской,

Что над равниной русскою дрожит,

Где монастырь

Черноостровский женский,

Как остров очищения, лежит.

История государства Российского 

-

Игра судьбы? А может, неспроста –

Но том «Истории...» российской обрывался

На том, что Тихвин пал

И Ладога взята,

«Враг наступал.

Орешек не сдавался...»  

-

Смерть выбила перо. Но жизнь права.

И кто б продолжить

                               карамзинский труд ни брался,

Он должен помнить: всякая глава,

Пусть горькая,

                        таит в конце слова:

«Враг наступал.

Орешек не сдавался...»

Русские названия

-

Приглашаю своих знакомых

Испытать на себе хоть раз

Ливень в Ливнах и громы в Кромах

Или в Глазове женский сглаз.

-

Но в ответ удивились Тимони

Из-под курского города Тим,

Зашумели гармони в Рамони:

– Ты чего это? Мы не хотим,

Чтобы гости пугались заране.

Есть помягче созвучия – глянь,

Как светла лебеда в Лебедяни,

Как от яблонь бела Обоянь.

-

Вот ведь сколько в названьях богатого – 

Я не только про город Барыш.

Как накатит, и в Ново-Акатово,

Потрясённый, над Волгой стоишь,

Чуть не плчешь…

                             И вспомнить полезно,

Что характер народа – гранит.

Гусь-Хрустальный и Гусь-Железный

И Кольчугино так говорит! 

-

Но особо светло и сурово

Повторит мне об этом стократ

На карельском

                        селенье Боброво,

Где геройски погиб мой брат.

      * * *

Я думаю в родной Москве:

Что плачешь, родина любимая? –

У нас  России целых две:

Единая и Справедливая.

Тоска неодолимая…

2 Марта. Васильевский спуск

-

Даже Запад порой умиляется:

Ничего-то у нас не меняется –

Вновь толпа молодая ревёт.

Даже если корабль накреняется

И в мертвящий тупик упирается,

Плещет лозунг: «Россия, вперёд!»

-

Все успехи и все поражения,

Все утехи и все унижения

Капитал криминальный ковал.

Им любая преграда осилится.

Вновь ликуют на спуске Васильевском

Там, где Ельцин ещё ликовал.

-

Вновь на сцене стоят макаревичи.

Голосят, что Иваны-царевичи

Ни в тусовку, ни в Кремль – не пройдут.

Мокрым снегом победы оплаканы,

Все восторги и песни – оплачены,

Только слёзы –

                         бесплатно текут.

РАТНАЯ ПЕСНЯ

-

Путь-дорога – родная стезя.

И не знаешь, когда выступати.

Здесь промчались верхами князья,

Здесь промучались пешие рати.

Ох, далёк он за Доном  привал,

Позади оставалась Коломна.

Младший воин легко запевал,

Далеко отзывалась колонна.

-

На чудищу, ни идолу,

Ни коршуну, ни ворону

Не отдадим в обиду мы

Свою родную сторону.

Не отдадим высокую,

Пресветлую и ясную

Ни ворону, ни соколу,

Ни кречету, ни ястребу.

-

Я стреноженных вижу коней,

Всё покоем и вольностью дышит.

Сколько сложено песен о ней,

А Непрявда течёт и не слышит.

Пал туман, как пожарища дым,

Кони русские ржут за Сулою,

И походным кострам боевым

Всё никак не покрыться золою.

-

Я с тревогой смотрю на Восток

И на Запад взираю с тревогой.

Как бы завтра наш путь не потёк

Боевой, а не пешей дорогой.

Есть кому ли в поход повести?

Есть ли в сёдлах князья молодые?

Есть ли песню кому завести,

Чтоб откликнулись дали родные?

-

На чудищу, ни идолу,

Ни коршуну, ни ворону

Не отдадим в обиду мы

Свою родную сторону.

Не отдадим высокую,

Пресветлую и ясную

Ни ворону, ни соколу,

Ни кречету, ни ястребу.

-

Я стреноженных вижу коней –

Всё покоем и вольностью дышит.

Сколько воинских песен о ней!

А Непрядва течёт и не слышит.

Течёт и – не слышит…

У ПАМЯТНИКА БРАТУ-ГЕРОЮ

Весенние дожди
           на северных просторах,
А в Лемболове густ сосновый аромат.
Но снег ещё в лесу
И лёд на тех озёрах,
В которые с высот
           глядел мой старший брат.

Он до сих пор в пике...
Глаза земли прикрыты,
Но скоро синевой и светом полыхнут.
Припомнив судьбы тех, что были здесь убиты,
Все трудности свои
          я не сочту за труд.

Как много я прошёл,
Как радужно увидел,
Как часто жизнь моя
          безоблачно текла!
И если ранил я кого-то и обидел –
Да видит старший брат – конечно, не со зла.

Горящий самолёт, сужающийся в точку,
К высокому зовёт
          который год подряд...
Всё чаще выхожу
К озёрам в одиночку,
Всё пристальней гляжу,
Выдерживая взгляд.





ПОД ДМИТРОВОМ

У Перемиловских высот
Метель вовек не занесёт
След 1-й Армии ударной,
Не сдавшейся и легендарной.

Ушёл под снег сухой осот,
И не победный путь коварный…
Но Память
        вновь меня спасёт
И взор согреет благодарный
У Перемиловских высот...