23.04.2024
Н. Климов
|
 |
| Русская поэзия начала - середины XX века | Николай Заболоцкий | ||
Николай Заболоцкий
Николай Алексеевич Заболоцкий (1903-1958) принадлежит к первому поколению русских писателей, вступивших в творческую пору жизни уже после революции. В его биографии поражает удивительная преданность поэзии, упорная работа над совершенствованием поэтического мастерства, целеустремленное развитие собственной концепции мироздания и мужественное преодоление барьеров, которые судьба воздвигала на его жизненном и творческом пути.Родился 24 апреля (7 мая н.с.) под Казанью в семье агронома. Детские годы прошли в селе Сернур Вятской губернии, недалеко от города Уржума. По окончании реального училища в Уржуме в 1920 едет в Москву продолжать образование.
Поступает в Московский университет сразу на два факультета – филологический и медицинский. Литературная и театральная жизнь Москвы захватила Заболоцкого: выступления Маяковского, Есенина, футуристов, имажинистов. Начав писать стихи ещё в школе, теперь увлёкся подражанием то Блоку, то Есенину.
Подробнее...
Фотоальбом
Портрет
Песня на стихи Н. Заболоцкого. Исполняет С. Бальцер
|
Сортировать:
|
|
по популярности
|
|
1.
Портрет
Песня на стихи Н. Заболоцкого. Исполняет С. Бальцер
2.
В городе Тарусе. Стихи Николая Заболоцкого
Исполняют Татьяна и Сергей Никитины
СТИХИ
НА РЫНКЕ
В уборе из цветов и крынок
Открыл ворота старый рынок.
Здесь бабы толсты, словно кадки,
Их шаль невиданной красы,
И огурцы, как великаны,
Прилежно плавают в воде.
Сверкают саблями селёдки,
Их глазки маленькие кротки,
Но вот, разрезаны ножом,
Они свиваются ужом.
И мясо, властью топора,
Лежит, как красная дыра,
И колбаса кишкой кровавой
В жаровне плавает корявой,
И вслед за ней кудрявый пёс
Несёт на воздух постный нос,
И пасть открыта, словно дверь,
И голова, как блюдо,
И ноги точные идут,
Сгибаясь медленно посередине.
Но что это? Он с видом сожаленья
Остановился наугад,
И слёзы, точно виноград,
Из глаз по воздуху летят.
Калеки выстроились в ряд.
Один играет на гитаре.
Ноги обрубок, брат утрат,
Его кормилец на базаре.
А на обрубке том костыль,
Как деревянная бутыль.
Росток руки другой нам кажет,
Он ею хвастается, машет,
Он палец вывихнул, урод,
И визгнул палец, словно крот,
И хрустнул кости перекрёсток,
И сдвинулось лицо в напёрсток.
А третий, закрутив усы,
Глядит воинственным героем.
Над ним в базарные часы
Мясные мухи вьются роем.
Он в банке едет на колёсах,
Во рту запрятан крепкий руль,
В могилке где-то руки сохнут,
В какой-то речке ноги спят.
На долю этому герою
Осталось брюхо с головою
Да рот, большой, как рукоять,
Рулём веселым управлять.
Вон бабка с неподвижным оком
Сидит на стуле одиноком,
И книжка в дырочках волшебных
(Для пальцев милая сестра)
Поёт чиновников служебных,
И бабка пальцами быстра.
А вкруг ‒ весы, как магелланы,
Отрепья масла, жир любви,
Уроды, словно истуканы,
В густой расчётливой крови,
И визг молитвенной гитары,
И шапки полны, как тиары,
Блестящей медью. Недалёк
Тот миг, когда в норе опасной
Он и она ‒ он пьяный, красный
От стужи, пенья и вина,
Безрукий, пухлый, и она ‒
Слепая ведьма ‒ спляшут мило
Прекрасный танец-козерог,
Да так, что затрещат стропила
И брызнут искры из-под ног!
И лампа взвоет, как сурок.
